Я как ошибка (из монологов на кушетке) … а если представить, что когда-то нами совершена цепочка случайных выборов, и мы отклонились от того, какими могли бы быть. Но не стали. И наше нынешнее я – ошибка. Легко ли жить ошибкой? Прожить не свою жизнь? Не с тем другом? Не с теми детьми? Не с той карьерой, профессией, домом? А теперь достать каталог своей судьбы и заменить файл. Первая модель – повторить путь своей матери. Да ведь и так следуем ему неуклонно до отвращения, до гнева. Но без ее самоотдачи, жертвенности, трудолюбия. С ленцой прокатываюсь по ее кальке. Модель вторая – наоборотная. Что есть более противоположное мне, нынешней? Кенийская марафонка? Матрона, обремененная многочисленным семейством? Проблядушка привокзальная? Истово ВЕРЯЩАЯ монахиня? Но все эти попытки не увенчались успехом. Все это присутствует здесь и теперь как субличности, к которым можно вернуться, в них можно соскользнуть или издариться… Эти варианты наличествуют как возможность, потенция или опасение Модель третья – невозможная. Фантастика. Некое высоконравственное создание, парящее в недоступной вышине горних идеалов… Подлинности захотелось? То есть продуманности, осознанности, рефлексивности всех шагов и поступков. Выверенной точности слов. Отсутствия черновиков и ошибок. Бескомпромиссности суждений. Жесткой социальной адекватности желаний, уложенных в матрицу юридических и моральных норм. Холодной апполонической зрелости. Человек в футляре. A priori невозможно удовлетворять. Тогда не остается возможности проб, их публичности. Их творческой непредзаданности Нет места искушениям, соблазнам, искусству, свободному барражированию по Сети, спонтанному интересу… Остается признать: я – ошибка. И жить с этим. И принять собственное несовершенство, и сознавать собственную нестойкость, подверженность влияниям и внутренним порывам, и все время быть неполной, не вполне истинной, вечной заготовкой для чего-то, возможно, прекрасного, но так никогда вполне и не осуществленной. Вечный промежуток. Открытый гештальт. Отворенная возможность Ошибка неисправима. Неисправляема. Наша воля – испытание. Наши поступки – попытки. Наш опыт – пытка. Наша боль – всего лишь доказательство жизни… Что же конечно? Надпись на памятнике? Черновиковость дает надежду, когда-то, наконец!, написать набело, впрочем, тщетную. Вот и живем на сквозняке времен. Ошибкой. Поэтому оставляю на столе недопитый кофе, недочитанную книгу (всегда дочитываю), ненадетые платья, незавершенный отчего-то роман… Пытаюсь украдкой заглянуть в зеркало – а вдруг там что-то, что так не замечаю?! Оставляю как возможность. Ибо ее отсутствие - смерть