Пошлость: о вульгарности и пошлости (наставления Мадам де Варанс) Вульгарность - это неправильное представление об искусстве жить. Мэндел Крейтон Синонимы: антиэстетичный, бестактный, грубо-просторечный, грубый, извозчицкий, кухонный, ненормативный, непристойный, обсцентный, обычный, пошлый, простой, развязный, упрощенный Антонимы: нетривиальность. Толковый словарь Ожегова: ВУЛЬГАРНЫЙ 1. Пошлый и грубый; непристойный. В. вкус. Вульгарное выражение. 2. полн. Упрощённый до искажения, опошления. Вульгарное изложение учения. В. материализм (в философии середины 19 в.: течение, упрощающее материалистическое миропонимание и отождествляющее сознание с материей). Пошлость является одним из самых известных непереводимых русских слов В.В.Набокову принадлежит точное наблюдение, что определяющим для пошлости является ложная претензия: пошлость — это нечто «ложно значительное, ложно красивое, ложно умное, ложно привлекательное». Пошлым может быть только такое действие, ситуация, предмет или высказывание, которым человек приписывает некую эстетическую значимость. Так, гриб, цветок или морская раковина — так же как и хождение на работу или в лес за грибами — сами по себе не могут быть пошлыми: они могут стать таковыми только в том случае, если кто-то приписывает им какую-то дополнительную эстетическую ценность, а говорящий эту оценку не разделяет. Важную роль в определении пошлости играет смысловой компонент, соответствующий этимологическому значению этого слова, — а именно идея повторяемости, воспроизводимости, предсказуемости ситуации, ее принадлежности опыту многих и многих. Так, пошлый роман — это, например, курортный или роман со своей секретаршей, т. е. предсказуемый, часто возникающий в данных обстоятельствах. Слово пошлость применяется к тем объектам, ценность которых заключается в значительной степени в их оригинальности: остроты, произведения искусства и т. п. Характеризуя другого человека и его действия словами пошлость или пошлый, говорящий в своих глазах возвышается над ним, думая про себя: а мои ценности — настоящие, и поэтому я (и такие, как я, немногие избранные) бесконечно превосхожу тебя (и таких, как ты, многих). При этом, как и в других оценочных словах — а может быть, даже в большей степени, в слове пошлость подразумеваемая говорящим эстетическая оценка подается им как объективный факт и осужденному выносится мгновенный и безоговорочный приговор В свое время Пушкин сетовал по поводу английского слова «vulgar»: «Люблю я очень это слово, / Но не могу перевести. / Оно у нас покамест ново, / И вряд ли быть ему в чести». Однако, видимо с легкой руки Пушкина, оно теперь более или менее успешно переводится русским словом вульгарный. Мало того, с тех пор для выражения похожей эстетической оценки стало активно употребляться еще и слово пошлый, во времена Пушкина имевшее несколько иное значение. Это слово выражает самую убийственную эстетическую оценку, какая есть в русском языке. Пошлое хуже безобразного. Безобразное контрастирует с прекрасным, тем самым только подтверждая наше представление о красоте. Пошлость компрометирует прекрасное, потому что обычно подражает ему и пародия иногда лишь неуловимо отличается от оригинала. Но пошлость убивает в каждом явлении то, что составляет его сокровенный смысл, и поэтому она оскорбительна для вкуса О. Фролова [Фролова 2003] отмечает, что пошлый — это скорее внутренняя содержательная характеристика поведения человека, а вульгарный — внешняя. Она обосновывает это тем, что применительно к наречиям пошло и вульгарно можно отметить различие в употреблении: с глаголом одеваться лучше сочетается второе наречие. Хуже звучит «Она одевалась пошло, чем Она одевалась вульгарно». Вульгарность — понятие социальное. Вульгарным человек называет то, в чем он опознает вкус той социальной группы, над которой он поднялся, от которой хочет дистанцироваться, но которая, возможно, втайне привлекает его, потому что для него она олицетворяет народ. Поэтому вульгарность может быть самобытной и по-своему привлекательной: есть женщины, которым присуще обаяние вульгарности и тип мужчин, падких на это обаяние. Вульгарность может ассоциироваться с подлинностью, пригодностью, первобытной силой. Поскольку в слове вульгарный сохраняется идея низкого социального происхождения, оно естественно сочетается с идеями грубости, незатейливости и т.п. Пошлости как помпезной пародии на изысканность последний противопоставляет изысканную простоту. Эту вторичность, фальшь, суррогатность отмечают почти все, кто говорит о пошлости, в частности Набоков: «пошлость связывается обычно не с грубой телесностью, а с неумелыми попытками изобразить утонченность и возвышенность». Вульгарность граничит с непристойностью, просто поскольку груба и телесна. Пошлость же не обязательно груба, но компрометирует носителя этого свойства так же сильно, как непристойное поведение. … Мои музыкальные вкусы довольно банальны: Шопен, Рахманинов, Брамс и Малер. Вся девичья белиберда. Впрочем тоже и в живописи: прерафаэлиты, салон, японизм… Как чертовски трудно признать, что ты чертовски банальна. До пошлости. А все воспитание: провинциальное, классическое, традиционное с репродукциями в Огоньке, с томами же огоньковской подписки, «Юностью» и «Иностранкой»… Чем же я не удовлетворена? Тем, что не гляжу широко, разносторонне – экспансивно. Вглубь и за пределы поверхности… Я вульгарна? Хочется сказать: «Пожалуй». Отвечаю: «Да». И не от простоты, как говаривал мой бывший. А от силы. Хочется все попробовать. В том числе, и размах, широту, безудержность. Все то, что запрещается правилами этикета. И все то, что порождает чувства. Впрочем, сюда входят и блестки, вуалетки, митенки, меха. Все вместе. Иногда, чаще всего, дозировано. Отчего так стыдно быть вульгарной. С перебором. Как Люся Гурченко. Оттого ли, что рифмуется с сексуальностью. Грубой, бесстыдной, площадной. Оттого ли, что в этом есть размах, страсть, неудержимость? Сила плоти. Ее мощь. Ее якобы неподвластность разуму. Оттого ли, что vulgar не только vulva, но и народный, то есть антоним аристократизму, изыску, изяществу, искусственности, искусству, элегантности, избранности… Еще в этом есть эгоизм. «Себятина». «Себейность». Собь. И что мне в этом? В … делать судьбу? Не поздно ли? Думала о молчании. О том, как врут слова. Прийти молча. Спросить кивком: «Куда?», и отдаться страсти немедленно. Без глупостей прелюдий, танцев ухаживания, поклонов, реверансов, книксенов. Честнее. Как уже лежа на постели, снять платье. А не долго мять его?