Думаю, у каждого есть литературное произведение (и часто не одно), которое не просто впечатлило его однажды, а затронуло базовый внутренний миф. «Почему меня оно так трогает? В чем связь моей жизни и этого текста, написанного кем-то когда-то?» – на этот вопрос осознанного ответа может так и не прийти. Не в ответе дело, а в самом переживании связи с мифологической основой своего существа, в вечном возвращении к состоянию внутренней определенности. Так, прочтя в школе рассказ Леонида Андреева «Иуда Искариот», я была потрясена захлестнувшим меня потоком чувств. И еще больше тем, что такое воодушевление это произведение (в общем-то не слишком популярное) оказало лишь на меня, а другие недоуменно пожимали плечами, наблюдая мою экзальтацию. Несколько лет я носилась с моим «Иудой», как курица с яйцом. Изучала в архивах забытые диссертации, писала курсовые, делала доклады на факультете – пыталась найти ключ к возбуждающей меня силе. И в 20 лет мне казалось, что это произведение о вере, в 30 – о любви, в 40 – о судьбе. Ключ с годами меняется. Миф и неослабевающее потрясение от встречи с ним – остается. Еще одно произведение, затрагивающее мой внутренний миф, – «Письма к римскому другу» Иосифа Бродского. Появляясь на разных этапах жизни, оно упорно напоминает что-то (и каждый раз что-то иное), возвращая меня самой себе. И снова, смущаясь своей восторженности, задаюсь вопросом: «Как это работает?» И снова не нахожу ответа.